Что происходит с ценами на продукты питания? Почему в Казахстане подорожали яйца? Кто в ответе за падеж скота в Мангистауской области? Что мешает Казахстану стать крупным экспортером на продовольственном рынке? Корреспондент Tengrinews.kz поговорила с министром сельского хозяйства Ерболом Карашукеевым.
— Ербол Шыракпаевич, давайте, наверное, с главного вопроса. Почему дорожают продукты питания?
— Цены на продукты растут во всем мире. По утверждению ФАО (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН), цены на продовольственные товары в мире в среднем выросли на 33 процента. На мой взгляд, здесь две главные причины. Первая — это повсеместный рост цен на все группы товарно-материальных ресурсов, необходимых для сельскохозяйственного производства. Вторая — это нынешняя пандемия, приведшая к закрытию границ и разрушению сложившихся торгово-хозяйственных связей по всему миру.
— Яйца вообще можно уже называть золотыми…
— О росте цен на яйца. Год для сельского хозяйства стал тяжелым из-за небывалой засухи. Цены на зерно, которое составляет 70 процентов себестоимости яйца, выросли с 88 тысяч до 125 тысяч тенге за тонну. Подорожали все остальные ресурсы, необходимые для птицеводства, премиксы, вакцины. Это и оказывает давление на цены на яйцо. Себестоимость растет практически по всем направлениям сельскохозяйственной отрасли.
Производителям необходимо покрыть элементарно свои затраты и заработать средства для продолжения своего дела. На мой взгляд, переложить вопросы сдерживания цен только на их плечи — несправедливо. Здесь должна быть регулирующая роль государства. Это контроль за торговыми наценками, исключение посреднических структур, борьба со сговором, разработка и реализация специальных программ по адресной защите социально уязвимых слоев населения. И, наконец, формирование стабилизационных фондов по социально значимым видам продовольственных товаров на местах.
Конечно, сельское хозяйство не должно стоять в стороне. Каждый производитель должен стремиться производить конкурентоспособную продукцию как по качеству, так и по цене. В противном случае в условиях открытости границ, прежде всего в рамках Евразийского экономического сообщества, наши товаропроизводители могут не выдержать конкуренцию и рискуют быть вытесненными с внутреннего продовольственного рынка.
Основной ответ кроется именно в удорожании всей цепочки. Год же тяжелый был, себестоимость растет, производители продуктов питания, сельхозтоваропроизводители тоже должны зарабатывать.
— Выходит, что в Казахстане не растут только зарплаты…
— Да, получается, что только зарплаты не растут. Тенденция подорожания продуктов имеет объективное обоснование.
Это не значит, что кто-то злой сидит, повышает цены и хочет заработать. Всех наших соседей возьмите, у всех продукты питания растут.
Что касается яиц. Надо находить способы, как защитить социально уязвимую часть населения. Мы знаем, что яйцо – самый дешевый белок. Может быть, имеет смысл зафиксировать цену, чтобы не росла.
По мясу такая же ситуация. Кормов нет, была засуха, цены растут. Если рулон сена стоил, условно, 7-8 тысяч, то в этом году он будет 10-15 тысяч стоить. Вопрос комплексный.
Конечно, идеально было бы, если бы мы не сдерживали цены, а взяли бы социально уязвимые слои населения и им адресно выплачивали деньги.
— Какие страны поставляют мясо в Казахстан?
— Казахстанцы едят свое мясо.
— Нам достаточно своего мяса? Мы ведь экспортируем еще из Беларуси.
— Казахстан полностью закрывает свою потребность. Куриное охлажденное мясо практически все казахстанское. Окорочка привозят замороженными. Для социально уязвимой части населения очень важно, чтобы окорочка были дешевыми. По нами принятым обязательствам мы импортируем «ножки Буша» (распространенное на постсоветском пространстве прозвище куриных окорочков, импортируемых из США). 180 тысяч тонн привозят ежегодно. Основную часть мяса мы сами едим. Перерабатывающие предприятия импортируют замороженное мясо более низкого качества, которое используется для производства колбасных изделий, — все это нормальная ситуация.
Но ни в коем случае нельзя допускать резкого скачка цен, для этого нет никаких предпосылок. Сброса поголовья скота нет. Резкого падения его продуктивности также не прогнозируется. По нашим прогнозам, естественный рост цен на животноводческую продукцию будет в пределах средних значений.
Что касается растениеводческой продукции, то и здесь объемы производства в целом позволяют обеспечить стабильность цен. Естественно, сезонное колебание цен будет.
— Кокос из Колумбии — за 415 тенге, а казахстанская морковь — за 429 тенге. Это ценники из видео, снятого в одном из супермаркетов. Помните заоблачные цены на морковь?
— Анализировали эту ситуацию, видели. Аномальные цены были. Цены на суповой набор — картофель, морковь, капуста, лук — должны были падать уже летом. Основной части запасов хватает до мая. После мая из Узбекистана приходил молодой, свежий картофель. И в тот период не пришел, а второй поставщик, насколько помню, Пакистан, не смог сориентироваться и быстро привезти.
До этого часть наших запасов вывезли Россия и Узбекистан. У них летом были проблемы с водой, и Узбекистан часть картофеля к себе вывез, поскольку урожай был не таким большим.
Это все баланс, наши соседи часть могут увезти… Случился дисбаланс, резко падает предложение запаса, что приводит к взрывному росту цен. Так и произошло.
Почему картофель забирают наши соседи? Это открытый рынок, и закрываться мы не можем. Если будет перепроизводство, то картошку просто потеряем.
В сентябре местные исполнительные органы заключили договоры с поставщиками картошки, моркови, лука. Чтобы они знали, что будет внутренняя потребность и местные исполнительные органы у них закупят. Каждый акимат четко знает производителя овощей и проводит с ними переговоры и закупает.
– Что делать, чтобы такая ситуация не повторилась?
– Можно полностью запретить вывоз картофеля. Но, если мы эту всю картошку не съедим, она пропадет. Завтра снова будут фотографии в Сети. Те же самые производители будут показывать свои овощехранилища со сгнившей картошкой, которую никто не купил, и журналисты снова будут критиковать нас.
Нужно сбалансированно подходить, Министерство сельского хозяйства об этих производителях тоже должно заботиться. Тут же не просто «посеял и потерял». А если производители поймут, что их могут ограничить и они могут понести убытки, то не будут эту картошку сеять.
– И мы останемся без производителя?
– Да. Если будет перепроизводство, цены упадут. Вспомните, в 2017-2018 годах был резкий рост на гречу, буквально в 2-3 раза увеличили площади посева, и цена упала на 49-50 процентов. Один год мы все радовались, цена была низкая.
Но потом 2-3 года производители перестали гречу сажать. Один раз обожглись, ведь они сажают на свои деньги, рискуют. Мы можем оказать себе медвежью услугу.
— Почему в Казахстане проблемы с конечной переработкой продукции – от сырья до готового продукта? Почему мы не можем делать сами глубокую переработку?
— Вопрос переработки очень важный. По сути дела, эта сфера является одним из слабых звеньев нашего АПК (агропромышленный комплекс). Нужны системные меры. Необходимо решать проблему технического и технологического перевооружения перерабатывающих предприятий. Нужное выстроить четкую цепочку и выработать меры госстимулирования для стабильной поставки сырья. И наконец, следует решить вопросы оборотных средств и налогового регулирования.
В министерстве будет создан департамент переработки. Акцент сделан на приоритетную поддержку глубокой переработки, которая является наукоемкой. Например, мы в среднем производим около 16 миллионов тонн зерна ежегодно, и основную массу экспортируем в виде сырья, хотя могли бы переработать его до глютена, аминокислот, биотоплива, на которые есть высокий и постоянный спрос на мировых рынках. Мы бы получили внутри страны большую добавочную стоимость от сырья и многократно увеличили бы экспортную выручку. Это наш нераскрытый потенциал, и мы должны создать все необходимые условия, для того чтобы он был использован с максимальной пользой для страны.
Я недавно в Павлодарской области был, это один из основных массивов по выращиванию картофеля. Там тоже нужно переработку делать, те же самые чипсы производить, ту же самую картофельную муку.
— Назовите топ-3 стран, куда мы больше всего экспортируем зерно.
– Афганистан, Иран, Узбекистан.
– Италия? Мы же часто слышим, что там делают макароны из нашего зерна.
– Италия берет небольшие объемы твердых сортов пшеницы и муки.
В основе нашей конкурентоспособности лежит конкурентоспособность зерна, его себестоимость. А она зависит от урожайности. Если у нас в этом году урожайность 10 центнеров с гектара, а у соседей урожайность 14-18 центнеров с гектара, у них себестоимость получится ниже. Нам важно системно принимать меры, чтобы не потерять рынки.
Мы должны рационально использовать земельные ресурсы. У нас еще много нерешенных вопросов. К примеру, мало дождей было в северной части Российской Федерации. Те же самые природные условия, но у них урожайность выше, они больше минеральных удобрений используют, технологии соблюдают, севооборот соблюдают. Больше кормовых культур, а это основной залог того, чтобы качество плодородия земли не ухудшалось. А у нас в северных регионах нужно еще много работать. Мы должны добиться, чтобы у нас урожайность была наравне с нашими соседями.
— Так эти проблемы из года в год повторяются. Раньше этими вопросами не занимались?
— Динамика использования минеральных удобрений увеличивается. Но с каждым годом ухудшается природный климат. Надо использовать правильные семена, которые предполагали бы риск засушливости. Надо вовремя и правильно готовить почву, влагозадержания делать. Наши соседи этим занимаются. Если у них стабильно будет урожайность выше, чем у нас, на 50-70 процентов, значит, у них себестоимость будет ниже. И эта разница в себестоимости покроет транспортные расходы, и нас вытеснят из этих рынков. Поэтому мы про важность экспорта в Афганистан начали говорить.
Афганистан является одним из крупных рынков сбыта для нашего зерна. Мы достаточно уверенно там закрепились. Однако последние события в этой стране и на этом фоне активизация деятельности наших конкурентов создали угрозу потери этого рынка. Для того чтобы сохранить его, придется изрядно потрудиться, параллельно ведя напряженную работу по поиску новых рынков.
— Целый пласт вопросов…
— Пока у нас не будет инструментов и мы не сможем контролировать ситуацию, очень сложно ожидать, что по собственной воле сознательные предприниматели сами все сделают. У государства должен быть эффективный инструмент. (…) В правилах рационального использования земли в Земельном кодексе четко написано, что, если ты берешь в аренду землю, ты должен обеспечить как минимум неухудшение плодородной почвы.
— Кроме зерна, какая еще казахстанская продукция может стать привлекательной на мировых рынках? Как будут решаться проблемы импортозамещения?
— Огромный потенциал по мясу, растительному маслу, плодоовощной продукции. Причем все это произведенное на основе органического сельского хозяйства. Огромные площади естественных пастбищных угодий — это наше преимущество для производства экологически чистого и дешевого мяса. Такого потенциала нет ни в одной стране мира. Ведется разработка конкретного масштабного проекта, который может в корне изменить всю ситуацию в отрасли животноводства, и мы рассчитываем на его успешную реализацию.
Что касается импортозависимости, то по шести позициям доля отечественного производства все еще остается на низком уровне. Это яблоки, мясо птицы, колбасные изделия, сыры и творог, сахар, рыба.
Все необходимые меры отражены в Национальном проекте развития АПК на 2021-2024 годы. Их реализация позволит нам уйти от импортозависимости по вышеуказанным позициям. За исключением сахара, по которому доля импорта останется на уровне 20 процентов.
— В вашей семье вы сами покупаете продукты?
— У меня нет времени покупать, но я от супруги слышу, что цены на продукты питания растут. Как и другие казахстанцы, мы покупаем в тех же магазинах, динамику цен видим. У нас много друзей за границей, у них тоже растут цены, это вообще мировая тенденция.
– Падеж скота в Мангистауской области из-за нехватки корма. Чье это упущение? Согласитесь, что ситуация была очень странной, когда казахстанцам пришлось самим собирать деньги для фермеров.
– Действительно, ситуация, которая сложилась в этом году в Мангистауской области, вскрыла все наши изъяны в развитии животноводства. Я побывал там, своими глазами увидел ситуацию. Еще раз убедился, что содержать и увеличивать поголовье скота, надеясь только на милость природы, тем более в условиях глобальных климатических изменений, равноценно безрассудному риску.
Надо решать проблему на системной основе, за счет восстановления и обводнения пастбищ, изыскания источников воды для выращивания страхового запаса кормов, кооперации с соседними регионами в части сезонного использования пастбищных угодий и перемещения скота для временного содержания на период зимовки.
Развивать животноводство без соответствующей кормовой базы — это ничем не оправданный риск. Я неслучайно говорю о диверсификации производства с целью минимизации рисков. Для Мангистауской области эта тема должна стать архиважной. В противном случае такая ситуация будет повторяться все чаще и чаще из-за глобальных изменений климата.
Вся ситуация сложилась негативным образом из-за нескольких факторов: зимой не было снега, весной не было дождей, и без того небогатая растительность на пастбищах вообще пропала.
— Недавно Президент критиковал министерство из-за неэффективного использования выделенных государственных субсидий…
— Вины фермеров практически нет. Абсолютное большинство из них — честные труженики. В то же время, как и в любой отрасли, и тут есть люди нечистые на руку и их подельники, которые своими действиями очерняют всех честных производителей. Нельзя отрицать наличие серьезных упущений и в действиях государственных органов как в центре, так и на местах.
Возьмите правила субсидирования. Они усложнены многочисленными критериями, в них нет четких механизмов администрирования. Эти моменты создают почву для коррупционных правонарушений.
По этой причине эффективность программ субсидирования остается, мягко говоря, не на должном уровне. Кроме того, они составлены так, что в основном субсидируются так называемые промежуточные технологические процессы производства, результативность которых сложно оценить. И на это справедливо обратил внимание Глава государства.
Мы упростим сам механизм субсидирования, сделаем его понятным для каждого товаропроизводителя, а также максимально оптимизируем господдержку. Введем норму взятия получателями субсидий встречных обязательств по достижению конкретных показателей. Невыполнение приведет к лишению субсидий.
Субсидии будут выдаваться за легко контролируемый конечный результат труда. Субсидирование стоимости племенного скота, семян высоких репродукций, саженцев многолетних насаждений будет отнесено к категории инвестиционных субсидий. Вся система субсидирования будет переведена на новый цифровой формат, и эти услуги для получателей субсидий будут на бесплатной основе.
Все это приведет к прозрачности процессов субсидирования, облегчению процедуры администрирования, повышению ответственности получателей поддержки и максимальному снижению уровня коррупциогенности.
Справка:
Ербол Карашукеев в июле 2021 года сменил экс-министра Сапархана Омарова, который ушел в отставку после критики Президента из-за неэффективной работы, которая привела к падежу скота в Мангистауской области.
Карашукеев до назначения главой МСХ месяц проработал вице-министром сельского хозяйства, до этого три месяца занимал пост вице-министра финансов. Работал на посту председателя правления холдинга «КазАгро», а также на различных должностях в Администрации Президента.
Беседовала Ботагоз Айтжанова
Фото: Турар Казангапов
