Почему в Казахстане не работают законы экономики — Ratel.kz
Есть в нашей жизни некие неизбывные ситуации, повторяющиеся из года в год на протяжении многих десятилетий. Например, дефицит топлива весной, когда начинается посевная кампания, и осенью, когда начинается уборочная страда. Так было и в советские времена, когда все товары, в том числе ГСМ, распределялись в административном порядке. Так происходит и сейчас, когда товары распределяются рынком.
Такая инвариантность поведения топлива вне зависимости от экономического уклада не может не вызывать удивления. Впору предположить, что мы имеем дело с некой аномалией, присущей только нашей стране.
Есть распространенное в общественном пространстве мнение, что это происходит из-за того, что цены на топливо регулируются государством. То есть в нашу рыночную экономику имплантированы рудименты советского прошлого. До недавнего времени так и было (наши большие начальники любят советское прошлое), но, в конце концов, стало ясно, что от регулирования цен больше вреда, чем пользы, и в 2015 г. отменили регулирование цен на бензин, а в 2016 г. на дизельное топливо. Хотя закон «О государственном регулировании производства и оборота отдельных видов нефтепродуктов» оставляет возможность введения регулирования цен на нефтепродукты в любой момент.
Рисунок 1.
Комментарий к рисунку. На рисунке видно, что цены на топливо были очень волатильные. Даже более волатильные, чем потребительские цены в целом. Если бы цены регулировались государством, то были бы прямые линии с одним или двумя всплесками в течение года. А то и вовсе без них.
В принципе, предполагается, что, когда возникает дефицит какого-либо продукта, цены на него растут (так и произошло с дизельным топливом, смотрите на рисунке 1), что ведет к снижению спроса, а это должно ограничить дальнейший рост цен. С другой, рост цен должен стимулировать рост предложения, что, в конечном итоге, приведет к снижению цен. В какой-то момент должно наступить равновесие между спросом и предложением, а цены стабилизироваться. Но у нас в стране на рынке нефтепродуктов этот механизм не работает. Дело в том, что государство обязывает нефтедобывающие компании поставлять определенное количество нефти на внутренний рынок. Это ведет к тому, что цены на нефть на внутреннем рынке определяют так называемые «давальцы» — те, кто перерабатывает нефть на казахстанских НПЗ. Они считают цену нефти обратным счетом от розничной цены топлива. Это было бы вполне рыночным механизмом, если бы не одно «но»: у нефтедобывающей компании нет возможности отказаться от поставок на внутренний рынок, иначе говоря, она вынуждена соглашаться даже на невыгодные ей цены. Страдают от этого малые и средние компании, а также Казмунайгаз.
Почему страдают, объяснил заместитель премьер-министра страны Р.В. СКЛЯР: «Необходимо отметить, что коридор низких цен на ГСМ всегда субсидировался недропользователями путем предоставления более низких цен на перерабатываемое сырье. При этом разница от экспортной цены нефти составляла около 50 долл. США/тонна, сейчас она выросла до 80 – 130 долл. США/тонна нефти в зависимости от направления поставки нефти (…) Долгосрочно такая ситуация с потерей доходов от реализации нефти при сопутствующем увеличении объемов поставок нефти на внутренний рынок может иметь негативные последствия – снижение инвестиционной привлекательности отрасли и, соответственно, добычи нефти по мере истощения действующих месторождений, снижение экспорта нефти и объемов нефтесервисных работ» (из ответа на депутатский запрос, с которым можно ознакомиться на сайте парламента Республики Казахстан).
Из ответа заместителя премьер-министра видно, что ставить на внутренний рынок нефть невыгодно. Одно из негативных последствий такого положения дел указано в самом ответе: инвестиционная привлекательность нефтегазодобывающей отрасли низкая.
Но есть и другое негативное последствие: сдерживается рост нефтепереработки и предложения нефтепродуктов на внутреннем рынке. Если расширять мощности по нефтепереработке за счет модернизации существующих или строительства новых, то обеспечить их сырьем можно будет только за счет административного принуждения, что приведет к полному исходу частного капитала из нефтегазодобывающей отрасли. В результате новые мощности останутся без сырья.
Казмунайгаз в одиночку новые объемы потянуть не сможет, крупные иностранные компании защищены стабильностью правовых режимов и соглашениями о разделе продукции. Кстати, именно поэтому есть очень большой скепсис к планам по строительству новых НПЗ.
Рисунок 2.
На рисунке 2 мы видим, что переработка нефти на основных нефтеперерабатывающих заводах приближается к своему максимуму. То есть, через несколько лет они будут работать на полную мощность, но уже не смогут удовлетворить выросшие потребности внутреннего рынка. Еще одна модернизация поставит национальную компанию в очень тяжелое финансовое положение, потому что она будет вынуждена в ущерб себе загружать новые мощности дешевым сырьем.
Ограничение предложения нефтепродуктов, порожденное регулированием поставок нефти на внутренний рынок, сдерживает развитие конкуренции в розничной торговле топливом. На рисунке 3 мы видим, что сеть АЗС не развивается, а количество станций, принадлежащих индивидуальным предпринимателям, сокращается. А здоровая конкуренция – это самый эффективный механизм сдерживания роста цен.
Отказ от регулирования поставок нефти на внутренний рынок приведет к росту цен на сырье, что, несомненно, скажется на розничных ценах на нефтепродукты. Причем скачок цен может быть очень даже шоковым. Но у государства есть достаточно инструментов, чтобы смягчить шок и сдержать рост цен. Но, с другой стороны, через несколько лет страна получит реальный прирост перерабатывающих мощностей, что позволит не только закрыть потребности внутреннего рынка, но и открыть экспорт, который сейчас ограничен.
Альтернатива – рост импорта и рост цен, которые, в конечном итоге, станут намного выше.
Фото: inbusiness.kz.
